В церквушке старой, вечностью убитой,
как дикий стон, звонят колокола.
А ты стоишь и, словно инквизитор,
к костру ведешь сквозь эха купола.

Как будто ведьму… Может испугался?
Ты обо мне не знаешь ничего.
Я без тебя кружилась в жарком вальсе,
а ты ревнуешь… Только от чего?

С сарказмом цедишь: «Будешь ли молиться?»
В каких грехах мне каяться, скажи?
За то, что взгляд, как будто у волчицы?
За то, что стали явью миражи?

Я для тебя слепила эту сказку,
где только мы и небо на двоих…
В глаза не смотришь. Что вновь за опаска?
Иль стало проще жить среди чужих?

Коришь ты взглядом… Верю, не святая…
Я знаю то, что спрятано в веках.
С одним тобой была всегда живая,
лишь о тебе молилась я в стихах.

Ну, что ты смотришь? Я не ошибаюсь…
За руку держишь. Впереди костер.
Я для тебя ведь больше не родная?
Молчишь в ответ. Не справился суфлер?

На небе дышит дерзко полнолунье.
Чего дрожишь? Стоим мы у черты.
Назвал меня ты ветреной колдуньей,
понять не смог наивной простоты.

© Зеленоглазая, 2010

Из цикла «Ведьма. Так звучит ее доля»

© Натали Зеленоглазая, 2010