Я скучаю по тебе ливнями,
летним ветром в полях лавандовых,
небесами лазурно-синими,
сладкой свежестью, дикой мятою.
Я скучаю по тебе радугой,
тихим лесом и зноем пламенным,
каждым спелым и сочным яблоком,
и землёю без влаги каменной.
Я скучаю по тебе рифмами
и стихи заплетаю косами.
Я в тебя прорастаю мыслями,
самой звёздной на небе россыпью.
Мир, кажется, сходит с ума.
Толпа превратилась в мякоть.
Мне ближе теперь тишина
в ней проще стихи упрятать.
Мир, кажется, вовсе ослеп
и полдень темнее ночи.
На стрелках сидит человек —
и ждет тихо вечность. Очень.
А завтра теперь, как вчера, —
бессменные счастья судьи.
Мир пасмурный сходит с ума —
в безумье сбежали люди.
Зима и холод — время для раздумий…
Душа, как мышь, сбежала ото всех,
как будто нет безумства полнолуний
и бесполезен стал веселый смех.
Метель свистит заносчивостью джаза,
мороз рисует снов скрипичный ключ.
Печаль толпы, как вечная зараза,
мешает прошептать «Тебя люблю».
Январь скользит коньками по рассвету.
Белым-бело — ни слякоти, ни луж.
А люди ищут счастье и ответы…
Дымят сигары и стекает тушь…
Город уснул, как пёс,
кутаясь в лужи снов.
До полудетских слёз
город лишает слов.
Лунный протяжный свет,
млечный густой туман…
Выход? Таблички нет.
Двери — мираж, обман.
Это твой личный ад,
призрачный Сайлент Хилл.
Твой рецидив, талант,
море, болото, ил…
Устало город накренился —
сезон дождей, пора ветров…
Как будто осень, шорох листьев…
Писать бы сказки про любовь.
Лимонный чай, стихи ночные —
бессонный мир забытых чувств.
Здесь перекрестки все чужие,
и слышен нервов гулкий хруст.
Пушистый снег сменила слякоть —
зима с весной обручены.
Душа, как яблочная мякоть —
я перестала видеть сны.
Выпал снег… Белокурый седеющий странник.
И фантомность зимы стала ярче, чем просто «снежок».
Первый снег лезет всюду, как будто карманник,
и мешается с грустью извечное «всё хорошо».
Выпал снег… Он не белый, не серый, не грязный…
Он совсем никакой, и становится даже грустней.
Люди ждут этот снег, словно сказочный праздник.
Только, все же, не рады, мол, пробки опять и метель.
Выпал снег… Никуда не спешит и не тает.
Бесконечно усталый, как будто летел целый век.
Пустота… Вот ведь, как в нашей жизни бывает…
Даже первому снегу не рад занятой человек…
Слишком много фальши, грязи. Больше сотни «мне плевать».
Разучились безобразить и от счастья умирать.
Всех тошнит от «за» и «против» в этом мире под замком.
Чувства вырвали из плоти — замесили в снежный ком.
Мир озябший и усталый, люди сгорбившись идут.
Мало неба, солнца мало и волшебности минут.
Все сошли с ума от правил, чувства дохнут от молвы…
Под ногами грохот… гравий… вместо трав и тишины…
Люди верят в бесконечность до последнего вчера.
Счастье в платье подвенечном вынуждают умирать.
Будни — это серость, слякоть без надежды на мечты.
Расползается, как мякоть, эхо вечной пустоты.
Мир — толпа, скопленье зомби. Каждый сам себе палач.
Винегрет из всяких фобий. Здесь бессильны Бог и врач.
Стало много паранойи, слез, упреков и обид.
Все мы так привыкли к боли, что уже и не болит.
Почему мне больно от чужого счастья?
От чужих улыбок сердце пополам.
Мир — песочный замок — рушится на части,
я мечту сжимаю с криком «Не отдам!»
Почему мне страшно от своей надежды?
Тишина по нервам — приторно саднит.
Ветер разметает чувства все небрежно,
а душа несносно от любви болит.
Разлетелась нежность от обид на части,
в этой жизни глупой я опять одна.
До чего же больно от чужого счастья,
ведь свое, родное не уберегла.
А наша жизнь все также быстротечна,
проводит время с чувствами аферы.
Любовь одна. Дается всем навечно.
Меняются — постели и партнеры.