В желтой чашке на дне растворилась мечта…
Вкус когда-то знакомый… Наверное, мятный…
Но в густой тишине за спиной пустота…
Ночь на блюдце салфеткой небрежно измятой…
А бессонницы шум барабанит в окно…
Мысли бродят вокруг… Хороводы несносны…
Что-то будет… Когда? Ну, конечно, потом…
Знаешь, время за все и у всех вскоре спросит…
Куклой для кукловода сможешь ли стать? Едва ли…
Это совсем не просто. Это с разбегу вниз.
Хочешь вернуть обратно все, что судьбой теряли?
Знаешь, не тешь надежду, это пустой каприз.
Куклы почти не плачут — им не нужна свобода.
Розовый блеск и пудра… Это тебе к лицу?
В небо не рваться в полночь, будто не та погода…
Сможешь ли стать такою и не писать отцу?
Строчки хранить украдкой, прятать мечты в закаты.
Знаешь, за все на свете нужно с лихвой платить.
Лгать, лицемерить хлестко надо, родная, надо.
Ты не считай созвездья — веры порвалась нить.
Хрупкий фарфор стервозен… Ты не такая просто…
Что-то не так и пропасть — душат стихи… Терпи!
Небо, ветра, распятье и позабытый остров…
Чувства застыли воском, только душа кипит…
Куклой для кукловода станешь, себя ломая…
Вечность на миг без боли… Хочешь? Давай меняй!
Ты — одиночка. /Гордость…/ Без вожака и стаи…
Станешь игрушкой пресной, словно остывший чай.
В чашке кофе остынет устало, снова полночь сжимает ладонь…
Станет воздуха приторно мало… Тишина только душу не тронь!
Ты же знаешь, все в жизни не вечно, так чего ты молчишь за спиной
и играешь в свою быстротечность, истекая чужой тишиной?
Тихо тени скользят… Неизвестность… Или просто усталости знак…
В этом мире вновь стало так тесно и на плечи прилег полумрак…
Даже звезды погасли… Нелепо… Как фантазии призрачный блик…
На колени не падает небо… Луч луны за листвою поник…
Горький дым вперемешку с надеждой… Может лучше сейчас помолчать…
Знаю, будет все дальше, как прежде… Кофе, ночь и стихами в тетрадь
не устанешь записывать страхи, что по венам скользят тишиной,
рассыпаясь безверия прахом и шуршат домовым за стеной…
Ночь на небе порвется рассветом… Гаснут звезды огарком свечи…
Глупо верить в чужие приметы, лучше просто сейчас помолчи…
Ты же знаешь, все в мире проходит… Небо под ноги падает вновь…
Одевайся теплей по погоде и не путайся в сетях из слов…
Рифмы ровно ложатся, как раньше… Строчки рвутся, как капли дождя…
Просто стала на вечность ты старше… Примостилась у ног пустота…
Чай не греет, а кофе приелся… Сладко? Горько? Уже все равно…
Тихо мается глупое сердце, как в забытом и старом кино…
И бессонница снова колдует и ведет за собой в хоровод,
а тебе б оказаться в июле и раскрасить в лазурь небосвод…
А тебе бы забыть и проснуться от касания летних лучей,
только мир, как стеклянное блюдце на ладонях трещит столько дней…
Столько дней, что и вечности мало, чтоб собрать… Но не склеить, увы…
И укутав судьбу в одеяло ты вернешься в чертог тишины…
Тебе ведь уже говорили, сейчас запятые не ставят.
Тебя же предупреждали, что острой бывает память.
Тебе же давно рассказали, что чай все равно остывает,
пусть даже и в двадцать третьем твоем подуставшем мае.
Когда-то весь мир по-другому смеялся, шутил и не плакал.
Надежда? Пойми, а толку? Побитой скулит собакой…
Устала? Нет бодрости в кофе? Ну, что ты расклеялась просто?
Все файлы в стихах с паролем. Мечты зазываешь в гости.
Рассвет по ладоням стекает вновь гелем для душа спокойно,
куда-то спешат трамваи и знаешь, уже не больно.
По радио вновь передали — гроза ожидается. Зонтик
с собой не забудь… А впрочем… Плевать… Макияж испортит…
Учись ты опять улыбаться, пусть даже царапают кошки,
но только не надо снова родную искать ладошку.
Тебе ведь уже говорили, а ты все наивная веришь.
Уходишь и ждешь возврата, открытыми держишь двери.
Тебе же вчера обьясняли… Забыла иль глупою стала?
А может в чужой квартире вновь воздуха просто мало?
Тебе ведь уже говорили… А значит, не стоит о главном…
В твоем двадцать третьем мае все в общем-то очень славно.
Небо душит. Туманная вечность обжигает надежды. Прости!
Ухожу навсегда в бесконечность, хоть не знаю, что ждет впереди.
Раствориться. Заплакать. Устала. Только слезы потеряны мной.
Я спешила, но времени мало, и не скажут: «Ну, что ты? Постой!»
Переходы опять, перекрестки. Плачут в лужах обрывки мечты.
Тихо тают в ночи отголоски, что остались от яркой судьбы.
Очень скользко в промозглом апреле. Не сезон гололедов… И что?
Станет небо уютной постелью навсегда… на когда-то… потом…
Я прощаться совсем не умею, очень многое надо сказать,
только ветер порывом метели задувает слова все назад…
Что осталось? Стихи и сомненья, ровно в полночь бессонницы крик
и какие-то мрачные тени, что ложатся строкою в дневник…
И сознание рвется на части… Позабыть. В невозвраты уйти.
Чтобы кто-то сказал просто «Здравствуй!», чтобы утро согрелось в груди…
Но напрасно — надежды нелепы. Значит, выбран осознанно путь.
За чертою бездонного неба никого… ничего… не вернуть…